Апокалипсис. Начало. Летописная сказка

Посвящается светлой памяти нашего «Фанфана-Тюльпана», который еще тогда понимал, откуда растут ноги у всех бед в городке.

(Антигерои настоящие, ничего не вымышлено, события основаны на реальных фактах, разве что место действия скрыто от украинских и американских шпионов, дабы не дать им повода лишний раз посмеяться над здешними дураками).

Эпиграфы

…собрал «мерзавцев» и говорит им:
— Сказывайте, мерзавцы, в чем, по вашему мнению, настоящий вред состоит?
И ответили ему «мерзавцы» единогласно:
— Дотоле, по нашему мнению, настоящего вреда не получится, доколе наша программа вся, во всех частях, выполнена не будет. А программа наша вот какова.
Чтобы мы, мерзавцы, говорили, а прочие чтобы молчали.
Чтобы наши, мерзавцев, затеи и предложения принимались немедленно, а прочих желания чтобы оставлялись без рассмотрения.
Чтоб нам, мерзавцам, жить было повадно, а прочим всем чтоб ни дна, ни покрышки не было.
Чтобы нас, мерзавцев, содержали в холеи в неженье, а прочих всех — в кандалах.
Чтобы нами, мерзавцами, сделанный вред за пользу считался, а прочими всеми, если бы и польза была принесена, то таковая за вред бы считалась. Чтобы об нас, об мерзавцах, никто слова сказать не смел, а мы, мерзавцы, о ком вздумаем, что хотим, то и лаем! Вот коли все это неукоснительно выполнится, тогда и вред настоящий получится.
Выслушал он эти мерзавцевы речи, и хоть очень наглость ихняя ему не по нраву пришлась, однако видит, что люди на правой стезе стоят, — делать нечего, согласился.
— Ладно, — говорит, — принимаю вашу программу, господа мерзавцы.
М.Е. Салтыков-Щедрин, «Современная идиллия» (лайтовый вариант, отредактированный современной цензурой).

Мерзавцы во всем успевают, а честные люди осуждены на горе жизни… подлецы потому и успевают в своих делах, что поступают с честными людьми, как с подлецами, а честные люди поступают с подлецами, как с честными людьми.
В.Г. Белинский, письмо В.П. Боткину 4-8 ноября 1847г.

Так вот ты каков, воевода… Что глядишь? Думаешь, стар стал Афанасий, на ладан дышит? Не повалить ему меня… Ан, повалю… Я тебя всю жизнь буду рвать, окаянный. Не страшен Прозоровский, страшен Ржевский: Прозоровский со временем на дыбу пойдет, а ты, змей, земной путь можешь окончить в славе и почестях. Так не дам же я тебе того! Ступай, чель. Иди!
Афанасий, архиепископ Архангельский и Холмогорский (из обращения к воеводе В.А. Ржевскому – известному предателю-ретрограду петровских времен).

Здесь наша земля, пущай не лезут, не будут раненными. Пришли тайно. Как же!
И.Е. Седунов, герой сражения у Новодвинской крепости 5 июля 1701г.

 

…А ще сказывают, что как-то жила одна девочка, с детства мечтавшая стать председателем. И так она об своем желании мечтала, что ее в метрической книжке и записали под этим именем – «Председатель отчество, фамилия; сокращенно «Предя»».

Которые другие девочки – они все в куклы, да с мальчишками гулять, но Предя, вместо этого, только спит и видит, как бы ей где-нибудь отхватить себе председательское место. А в свободное от мечтаний время занималась зоотехникой – лягушек через соломинку надувала, тараканам банки ставила и ни за что, ни про что – на любительском уровне – кастрировала собственных гельминтов.

И тут, по прошествии целого ряда бесполезных лет, встретила она на своем жизненном пути настоящего председателя, который заведовал одним скромным городком, при его правлении процветающем.
По любви ли там все с ее стороны получилось, али по какому расчету – историки об этом умалчивают. Но в Предину голову закралась мыслишка, что, мол, неплохо было бы отправить муженька на свалку и самой занять председательский трон.

Городишко был неплохой, даже хороший: его неоднократно премировали за выдающиеся заслуги в области быта и коммунального труда, сам князь Сталинградско-Таврический жаловал тамошних управленцев почетными телеграммами и пряниками со своего стола.
Горожане – люди обыкновенные, штатные: большинство – ко всему равнодушные обыватели; некоторые стояли за мир во всем мире, и чтобы всем было хорошо, а малюсенькое, но чрезмерно буйное и вороватое меньшинство – представители того самого племени среднестатистических мерзавцев, которые, ради собственной выгоды, готовы проникнуть в любую щель.

И вот, значится, окружили Предю вышеозначенные мерзавцы, проникли во все еейные щели, и давай охмурять ее околомозговую мечту.

— Мы, — говорят, — корону тебе на голову наденем, будешь разделять и властвовать.

— И чужую бытовку украсть смогу? – затаив дыхание, спрашивала Предя.

— Да что там бытовка! – лепетали мерзавцы, — станешь самой главной по тарелочкам, делай – чего хочешь, никто слова тебе не возразит!

— Команда нужна… — изобразив сомневающуюся мину, сладостно поморщилась мучительница лягушек, одна-то я у сторожки не воин.

— Все есть! – отвечали мерзавцы. – Вот, смотри: номер один – великий хфилолог всея сея. Мега-специалист по структурной лингвистике; после трех стаканов запросто сможет отличить золотой ключик от его Буратино вкупе с газетой «Спид-Инфо» за двадцать шестое сентября 1989 года. В остальном – в силу своей глупости – прокалывается по полной, но тем она и ценна.

— Маловато у нее способностей для нашей миссии… — возразила Предя.

— Ша, подруги! Ваще-то, хфилологом я только прикидываюсь, — натужено выкатилась вперед мега-специалист, — в натуре, не надо мне рошгашану мастырить, основная задача моего организма – байровать, трындеть слухи-сплетни, драться-кусаться, рвать общественные документы и, залезши на пальму, кидаться оттуда собачьими какашками.

— А где ты берешь эти самые какашки? – поинтересовалась кандидат в председатели – сия тема ее очень волновала и возбуждала.

— Дык, че за базар?! У меня собачья ферма – все, что там нагадят, я собираю по карманам, мастрячу на пальму и открываю огонь. А которых клешней не достану – к тем хожу ногами и подкладываю им свою продукцию под дверь. Ни один батушный на такое не способен. Но мне можно. Вот, кстати, и малява на несколько персон: кого обкидала, а кому подложила. Запиши еще на мой счет одно разбитое окно – это потому, что тогда у меня и у собак какашки закончились, вот и пришлось использовать бордюрную плитку со своей клумбы в качестве метательного оружия. Жуть гнать я умею, да!

— Сгодишься! – согласилась Предя, однако от пылких объятий хфилолога брезгливо отстранилась: все-таки попахивало от нее – дай дорогу.

— Разрешите представиться, — растолкав прочих мерзавцев, на середину вылезла тетка с масляными глазками — Я – типа, – самый крутой бухгалтер. Двойной-тройной и даже пятерной. Кручу-верчу, обмануть других хочу, и от того всегда готова оказать тебе услугу – во избежание наказания со стороны Закона. Немного шахер-махер там, пара гешефтов здесь – и все шито-крыто. Ви закрываете глаза на мое, а я делаю вам совсем хорошо с аналогичными вытекающими. Если-таки ми понравимся друг другу, я буду вести все ваши и наши дела, даже которые совсем на стороне и посвящены исключительно личному обогащению за счет сдирания денег с хозяев домашней фауны. Здесь есть одна моя почти единоутробная анепсия, так эта — таки тоже — наш человек: на кого скажете – на того в суд и подаст. Ей без разницы – на кого, главное: была бы жертва. По указке все сделает, ни за совесть и без страха, чтоб им пусто было, честным людям, особенно тем, которые – в перспективе – безвинно пострадают за сто пятьдесят тысяч!

Предя с чувством пожала руку пятерному бухгалтеру и пригласила ее и сродственницу встать за своей спиной.

— Так дела не делаются! – раздался визгливый голос, отдающий застарелой ржавчиной, — а если вас посадят, кто поимеет с этого свои очередные двадцать пять тысяч? Мое имя – Авксентия Атторней. Но близкие зовут меня Бесстыжка Внеморальная. Ви тоже можете так меня называть. И за означенные выше двадцать пять тысяч согласна на все – на ложь и предательство, на любое лжесвидетельство (чтоб оно было здорово и прокатило без последствий!), лишь бы платили вовремя и не кусками неплодородной земли за чертой оседлости, а исключительно денежно-финансовыми отношениями!
Bona fides – это не ко мне, мой жизненный принцип «Сontra bonos mores!».

— Врать-то и я могу, да еще как – пальчики оближешь! — добродушно согласилась Предя, — но, видно, до тебя мне далеко. Выпей сто пятьдесят с барского плеча и становись по правую руку.

— О, кстати, насчет ста пядитесяти! Меня называют Алкогольевна, – выползла на арену еще одна бабища, перекошенная от чрезмерных возлияний, — ежели где чего поскандалить – оно я всегда запросто. Визгу будет на всю округу. Сама-то не местная, местных ненавижу, зато глотка луженая. Оплату беру техническим спиртом и денатуратом, аванс в поллитра – обязателен, иначе не смогу работать.

Предя кивнула – и последний тамошний мерзавец стал членом ее команды.

— Хотелось бы уточнить, — завистливо раскудахталась хфилолог, — мы тут колбасу лаптем хлебаем, а Бесстыжка – существо эфемерное, умная какутка, редко обитающая в нашем обществе , – иностранными словами разговаривает. Пусть переведет их для общественности, а то мало ли, что они значат, может это специальное оскорбление, например, моего личного организму.

— «Bona fide» означает «добросовестно и честно, без обмана», – снисходительно усмехнулась Авксентия, — а «Сontra bonos mores» — наоборот: «безнравственно, аморально, противореча нормам этики». Таки латынь. Тебе не помешало бы на досуге букварь почитать, что ли…

— Не станем ссориться, подруги! — войдя во вкус будущей председательской власти, объявила новоявленная пародия на вождя, — расстановка сил такова: наше главное оружие – ложь, заведомо ложные слухи и сплетни, порочащие чистейшую репутацию врагов. И, разумеется, прочие антисоциальные проявления.
Население городка – почти все лохи, им что не впаривай – пойдут у нас на поводу.
Наврем плохое о бывших председателях – поверят; наврем про дополнительные автобусные рейсы и новую детскую площадку, как будто оно — наша заслуга, а не каких-то там официальных структур – тоже поверят.
Я, со своей стороны, обязуюсь ежечасно выползать на Плешку покурить с мамашами и папашами, насвистеть им всякого разного в уши, и еще готова даже организовать здесь общество по зоологическим консультациям и прививкам от бешенства за полцены. Пусть местные хомячки приносят мне своих домашних питомцев – через ихние уколы куда как проще найти ключ к хозяйскому понимаю…

— Ключ?! – проснулась хфилолог, — золотой? А вы, марамойки, знаете, чем он отличается от Буратино? Тем же, чем и Nikolay от Профессора! Я сделала четыре анализа текста и два анализа самой себя в КВД и ПНД – врачи посоветовали мне пить ципрофлоксацин и аназепин. Аназепин – в первую очередь. Но вместо этого я отправила несколько пасквильных писем в официальную городскую газету, представившись поддельными именами «Эдуард», «Анатолий», «Людмила Валерьевна» еще всякими другими фальшивками, которые сейчас не припомню.

— Спасибо за информацию, но будьте любезны помолчать, пока я говорю! – раздраженно отвлеклась Предя.
Мега-лингвист покорно щелкнула каблуками валенок и снова погрузилась в пьяный сон.

— …Вы, конечно, обманите и не дадите мне, корону, но я согласна на индейский головной убор из перьев, хотя бы из одного куриного. Тащеда отныне называйте меня вождем. И с этих пор я буду координировать все ваши действия.
Вынуждена похвалить свою шайку: подобралась отличная команда: бабы-сплетницы, бабы-алкоголики, бабы-скандалистки; все мы наглые и беспринципные. Лично мной движет месть бывшему мужу-председателю и мания величия, вами – мерзавцами – врожденная склонность к революциям, воровству и ненависти к тем, кто не разделяет ваши претензии на мировое господство.

— Вождь! Меня смущает некое странное обстоятельство, — хфилолог снова разлепила веки, — у нас получился сплошной матрихарат… хараматрах… трахарамах… как его там?!.

— Матриархат. — Любезно подсказала Бесстыжка

— Ага, спасибо за намек!.. Короче, почему среди нас нет ни одного мужчины, а ведь я их так люблю! Даже гастарбайтеров в тюбетейках!..

— Могу предложить своего! – нетрезво заявила Алкогольевна. – У нас одни теплые полы потребляют мощности, как полгородка! Он сделал! Сам, своими руками! Глину намесил и сделал. Ой, он, ваще, такой плотник, электрик и сантехник! Одним словом – настоящий «созидатель»!

— Не, не катит! Прошедший этап. Не мужик – так, номинальная фикция: в нашем деле ни рыба, ни мясо; ежели чего – сразу вильнет в сторону и супротив своих базлать начнет. Не годится! — встала хфилолог в позу.

…Несколько минут подельники наслаждались музыкой, исторгаемой из себя негодующим речевым аппаратом Алкогольевны. А, когда все угарные проклятья и отборный провинциальный мат истекли из отверстия обиженной барышни, Предя вернула себе слово.

— Девчули! Я согласна с требованием хфилолога: оно совсем ненормально, когда несколько глупых теток, не имея никакого административного опыта, пытаются управлять большой инфраструктурой при помощи лживых слухов и сплетен, судебных исков и собачьих какашек. Давайте найдем какого-нибудь дурака, научим его произносить и писать всего лишь одну правильную фразу:


Зачем электорат тут живет? Только лишь для того, чтобы не противиться нашей воле. Какое ему дело до всего, происходящего здесь? Никакого! Его назначение – радостно голосовать за меня и покорствовать моей воле…

— Не твоей, а нашей! – обиделась разводчица собачьих какашек. – Никогда об этом не забывай!

— Ладно, не забуду. Частная территория – она святая. Никому туда нельзя. Вы привели меня к власти, я буду с вами солидарна во всем, — покорно согласилась Предя, — но вернемся к моим установкам. Нам необходимо как можно дальше дистанцироваться от народных масс. Никаких агор, собраний и вечей! Все решаем келейно, наплевав на мещан. Они проглотят. Договоримся, устрашим, польстим, пошантажируем. Всех недовольных – к стенке! Любыми путями и способами! Законы нам не писаны. Никакие! Даже Федеральные. Маниту – ничто! Глупцы ошибаются, думая, будто мы – исполнительная власть, обязанная решать все проблемы городка. На самом деле здесь будет царить мой личный тоталитаризм и ваша клептократия, построенные на лжи и обмане! Пока я стою у руля, плевать на все! Учредим почетный флажок «Участник субботника» — пусть радуются. И никаких отчетов ни перед кем! Ни перед хомяками, ни перед ихними представителями. А представителей – вообще втоптать в землю и во всеуслышание смешать с этим самым, забыла, как его там оно, мое любимое слово… ммм… ну, с тем, которое наш хфилолог плодить и размножает из персональных собак… Вспомню, скажу.
Ибо только так мы сможем выжить и сохранить бразды правления в своих руках!
О, смотрите, вот и нужный нам мужичонка нарисовался… Товарищ, эй, ты, вот этот самый, который в одиночестве здесь шляется! Запишешься в нашу банду? Запишешься? Молодец! Прими стаканчик и становись одесную меня.
Слава мне, слава!.. Один вопрос уже решила! И, пока снова не забыла! Хфилолог, сымай штаны, я тебе сделаю временный укол от бешенства. А то распаляешь себя понапрасну, без должного контроля; мы потом с тобой отдельно посидим, подумаем над темой: как обдурить всех за семь дней, чтобы плюшки сорвать и нам за это ничего не было… Все, дорогие сотоварки и дурак, которого мы завтра научим нужной фразе, сходка закончена. Цели поставлены, задачи определены. Расходимся тайно, по отдельности, чтобы не на виду у хомячков, во избежание.

***
Какой антиобщественной ценой – большой вопрос, но поставленные задачи были выполнены.

Прошло немного времени и городок начал стираться с лица Земли.
Сначала в нем закончилась электроэнергия, затем умерло водоснабжение, дороги искорежило, сливные системы стали работать в обратном направлении, мусорные кучи выросли выше крыш самых высоких домов, по улицам забегали скунсы и велоцирапторы.
Даже самые стойкие и покорные градожители продали свои разрушенные домишки и уехали к теще в Саратов.

Дворы поросли бурьяном вперемешку с лебедой…

…Мерзавцы, отпраздновав победу, присосались к другому городишке, потихоньку приступив к его разрушению, и только счастливая Предя, одиноко сидя на самой большой куче мусора, словно в забытьи твердила: «Сбылась! Сбылась мечта всей моей жизни! Я отомстила и вознесла себя на высоту, недоступную доселе никому!».

Апокалипсис только начинался…

 

Сентенция сказки проста дальше некуда:
Если вожак нагл и глуп, если он, не от большого ума, прыгнет в пропасть, стадо баранов последует за ним. Человечеству нельзя быть стадом: пропасть, предназначенная ему ушлыми проходимцами – удел только глупого вожака и его малочисленных подельников, возомнивших себя богами-вершителями судеб тех, кого они считают баранами.

 

Но люди не бараны, верно?

Автор: Stroitel-2

9 Комментария “Апокалипсис. Начало. Летописная сказка

  • Очень грустная сказка. И каждый является её персонажем. В этом городке похоже героев нет. Одни антигерои. Грустно.

  • Ещё один сказочник. Оно и понятно. Обычный язык не воспринимается. Отсюда и рождаются не подвластные цензуре аллегории, эзоповский язык и гротески.

    А вы « Захотели непременноточности, когда вся директива писана на каком-то эзоповском языке! — раздражённо отмахнулся Брусилов (Сергеев-Ценский. «Брусиловский прорыв»).

    Напомню, что эзоповский язык в русской литературе был широко введен М.Е.Салтыковым-Щедриным, на произведение которого «Современная идиллия» ссылается автор в предисловии и означает умение говорить или выражать свои мысли обиняками и притчами, прибегая к аллегорической форме.
    Высшей формой аллегории является используемый автором гротеск – причудливое смешение в образе реального и фантастического, прекрасного и безобразного, трагического и комического – для более впечатляющего выражения творческого замысла.

    Мне лично сказка понятна, хотя вслед за Евгеником, вижу в ней больше грустного, чем комичного. Совершенно не понятно кто такой Фанфан Тюльпан, светлой памяти которого она посвящена.

  • Сказка ложь, да в ней намёк, добрым молодцам урок. Это сказка не для обсуждения, а для того, чтобы понять этот самый намёк.

  • Недавно наткнулся вот на такие мысли, которые считаю уместным добавить в качестве расшифровки некоторых понятий:

    «Женщина доброжелательна, но тщательно отбирает круг своего общения. Бабы, как «сёстры по несчастью» мгновенно сближаются с любыми похожими на себя. Это похоже на то, как мгновенно сходятся эмигранты за рубежом. Их сближает общность проблем и задач. Бабы – это как бы эмигранты в человеческом обществе. Они вынуждены притворяться и играть роль. Они чувствуют друг друга, их сближает общность задач и маскировка этого поиска. А также общность страха – вдруг разоблачат. Так что они мгновенно сближаются и поддерживают друг друга.»

  • Классное рассуждение. Конечно, от баб ни в одном городке не спрячешься. А если баба у власти, вообще атас. Это двойная баба. Баба без комплексов и не обременённая озабоченностями, реализует все свои потребности в семье, но это уже не баба, а женщина. Хотя,конечно , варианты возможны.
    Про Фанфан Тюльпана. Я помню его, хотя был тогда мальчишкой. Ходил он всегда в шляпе и одежде свободного кроя. Был очень разговорчивый и останавливался поговорить со всеми, кого встречал по пути. В те годы было не стыдно было продать то, что вырастало на огороде – ягоды, яблоки и прочую снедь. Он этим активно занимался, моя бабушка покупала у него смородину. А своё снтэшное имя он получил потому, что однажды засадил весь участок тюльпанами в надежде на весеннюю продажу, а случилось наводнение и они не взошли. Вот с этого времени так и пошло. Но почему именно ему посвящена эта сказка, не знаю. Возможно, у её сочинителя есть для этого какой-то свой повод. Поделитесь, ведь это же интересно, знать о людях, которые здесь жили раньше и которых до сих пор помнят.

  • Что – то вы, уважаемые мужчины, похоже, сели на своего любимого конька и так рьяно обсуждаете женщин. Понятно, вам видней, но что бы вы делали без нас. Давайте оставим баб из сказки и вернёмся к жизни. А в жизни женщины реализовывают себя не только в семье, и нормальных руководителей среди них много. А то, что люди объединяются по интересам, с этим не поспоришь. Но ведь это же касается не только женщин, но и мужчин. Если это аморальные группы, то это мужики, если противоправники, то бандиты, а есть ведь и просто дружба, как и среди мужчин, так и среди женщин.

  • A я предлагаю всем заглянуть в литературный первоисточник «Современную идиллию» Салтыкова — Щедрина. Получите огромное удовольствие и многое будет понятней и в этой сказке. Я по неграмотности подумал, что Строитель ругается, обзывая своих героев мерзавцами. Оказывается нет, это тоже литературное слово.

  • Заглянула. И ещё больше расстроилась. Снова в голове зазвенел не раз возникающий вопрос: «А судьи кто?»

  • Судьи в судах Среди нас истцы, ответчики и свидетели. Свидетели немногочисленны, ответчики разные, истцы одни и те же. Выигрывают только суды по взысканию задолженностей. Молодцы!

Добавить комментарий